Владимир Лепехин. Таможенный союз как окно возможностей для Армении

Говоря о перспективах укрепления армяно-российских отношений, а также экономического развития Республики Армения в составе Таможенного союза, хотелось бы высказать ряд суждений. Сегодня в этом контексте и российские, и армянские эксперты чаще всего обсуждают тему экономической целесообразности присоединения Армении к ТС, а также то, насколько эффективным будет взаимодействие Армении и России в ситуации, когда у наших стран нет общей границы, а часть армянской элиты предпочитает все же развивать отношения преимущественно с Европой, а не с Российской Федерацией.

Полагаю важным, в связи с этим, обратить внимание на то обстоятельство, что существуют три уровня взаимодействия любой страны с внешними игроками, где уровень решения текущих экономических задач — всего лишь третий по значимости и масштабу решаемых задач.

Первый уровень взаимодействия — геополитический, глобальный, цивилизационный, определяющий положение того или иного государства в мире, в том числе — относительно тех или иных локальных цивилизаций.

Второй уровень — региональный, межгосударственный. Для Армении это уровень её как текущего, так и долгосрочного, стратегического взаимодействия с рядом близких государств СНГ и формирующегося Евразийского союза.

И только третий уровень — это сфера и совокупность конкретных задач развития национальной экономики (в данном случае — экономики Армении), включая её экспортно-импортные составляющие.

Посему, говоря о насущных экономических интересах Армении и подсчитывая цифры, касающиеся динамики роста ВВП и доходов населения, а также товарооборота со странами ТС, мы не можем не учитывать факторы не экономического – социокультурного и геополитического характера.

Итак, каков геополитический контекст предполагаемого участия Армении в Таможенном союзе?

Мы с Вами видим, что полигоном борьбы мировых «центров силы» за доминирование на глобальных рынках сегодня стали Ближний Восток и Малая Азия, а также граница не только между мусульманами и иудеями, но все больше — между суннитами и шиитами, и в потенциале — между мусульманами и представителями иных религий и, прежде всего, православными.

Мы с Вами понимаем, что ведущими мировыми силами являются сегодня условные иллюминаты (силовой блок США) и условные иезуиты (мировая финансовая олигархия с центрами в Лондоне и Гонконге), в то время как после отставки в Ватикане Папы Бенедикта 16-го и избрания-назначения понтификом иезуита Ватикан и вообще — Европа как таковая перестали быть одной из трех ведущих мировых сил. Евробюрократия сегодня практически полностью зависима от двух названных выше мировых игроков, и даже Германии (и тем более, Франции) позволено действовать самостоятельно в очень узком коридоре возможностей. Превращением Европы в регионального игрока и объясняется, кстати, рост агрессивности евробюрократии, её маниакальное стремление расширить свои географические границы, а также экологические, гендерные и иные как бы прогрессивные ценности в силу потери способности быть реальным примером передовой цивилизационности и так называемой цивилизованности.

(Кстати, не далее, как вчера между двумя ведущими мировыми «центрами силы» — разумеется, без какого-либо участив Евросоюза — был достигнут компромисс, и Конгресс США (включая республиканцев-иллюминатов) поддержал предложение Барака Обамы (демократа из стана условных иезуитов) повысить потолок государственного долга в ответ на ряд скрытых уступок Администрации США владельцам Федеральной резервной системы.)

Каковы глобальные цели двух ведущих мировых «центров силы»?

Сегодня условным иллюминатам как никогда нужна очередная мировая война (с целью расширения достигшего пределов своего роста глобального рынка, а также обнуления своих долговых обязательств стоимостью в 14 трлн. долларов США), в то время как излюбленная тактика условных иезуитов – организация управляемых региональных войн и конфликтов с целью контроля над мировой и региональными валютами…

Некоторые эксперты, в том числе и в Армении, считают, что от Армении ничего не зависит в глобальном контексте, поскольку-де она — маленькая страна, находящаяся вдали от ключевых мировых событий и ресурсов. Это не так. С моей точки зрения, геополитическое значение тех или иных стран определяется не обязательно масштабом их территории, численности населения или даже объема ВВП.

В контексте названных выше процессов, определяющих сегодня глобальное противостояние ведущих мировых игроков, важнейшими факторами геополитического рейтинга тех или иных государств являются:

• обладание энергетическими ресурсами (по этой причине даже карликовый Катар на какое то время становится геополитическим игроком…), а также какими-либо иными стратегическими активами;
• географическое положение государства (контроль за коммуникациями и транзитом углеводородов, специфика соседства и т.п. (Турция, Сирия, Египет, Азербайджан, Грузия…),
• гудвил государства, его духовно-нравственная и культурно-историческая сакральность (Ватикан, Греция, Израиль, Египет, Сирия, Ирак, Иран, Армения…),
• возможность стать катализатором и участником региональных или даже глобального конфликтов в силу заложенных в государстве национальных, конфессиональных или кланово-племенных проблем (Сирия, Ирак, Ливан, Ливия, Кипр, Армения…)

Так вот: Армения обладает тремя качествами из названных четырех, которые можно назвать факторами особого геополитического значения государства в мировой расстановке сил.

Да, Армения не обладает запасами углеводородов и каких-либо иных стратегических ресурсов, но она

• занимает уникальное географическое положение — на границе между мусульманским миром и православием, по соседству с одним из ведущих мировых игроков — Россией и ведущими региональными игроками – Ираном и Турцией. Кроме того, расположение Армении близ Каспия и Ирана определяет её как потенциально транзитное государство;
• во-вторых, Армения — одно из немногих сакральных государств; здесь расположены древнейшие на земле памятники культуры и христианские храмы, а также уникальные культурно-исторические и лингвистические артефакты;
• в-третьих, Армения контролирует Республику Нагорный Карабах, являющуюся тем бикфордовым шнуром, который рано или поздно будет подожжен иллюминатами с целью нового передела региона и мира.

Таким образом, вслед за Ближним Востоком и Малой Азией не сегодня-завтра Армения и Южный Кавказ могут стать театром разного рода экспансионистских действий, включая применение военной силы, со стороны ведущих мировых игроков, так что в перспективе развитие ситуации в Армении во многом определяет не только будущее Кавказского региона и Евразии, но и мира в целом. (Это хорошо понимают в России, и именно по этой причине некоторые так называемые либерал-олигархи и националисты не заинтересованы в наличии прочных связей России с Арменией, через которую Россия неизбежно будет втянута в глобальную войну в случае эскалации в Южно-кавказском регионе военного конфликта).

Итак, названные мною три фактора предопределяют нынешнее особое геополитическое значение Армении, которое руководство и элиты этой Республики не могут не учитывать, принимая те или иные политические решения.

Именно в контексте формирования нового мирового порядка и интересов ведущих мировых «центров силы», которые столкнулись сегодня в Магрибе и ближневосточном регионе с перспективой переноса конфликта на всю Малую Азию, следует рассматривать и региональные аспекты развития ситуации в Республике Армения.

Замечу в связи с этим, что Таможенный союз — не имперский проект и вообще не является проектом, связанным со строительством новых иерархий административно-политического или валютно-фискального доминирования. Он также не является проектом глобального, геополитического характера. Это региональный проект, связанный исключительно с оптимизацией экономического взаимодействия ряда постсоветских стран и защитой национальных интересов входящих в ТС стран от агрессивных действий глобального рынка. Армения — давний участник целого ряда интеграционных структур: СНГ, ЕврАзЭС, ЕЭП и Зоны свободной торговли СНГ. Но главное: Армения — член ОДКБ, и её членство в данной организации намного важнее — в стратегическом плане — вхождения этой страны в какие-либо иные интеграционные структуры с участием России и других стран постсоветского пространства. На этом фоне вхождение Армении в ТС — всего лишь один из этапов восстановления экономических и цивилизационных связей с традиционными партнерами.

В Армении хорошо понимают, что Россия, являясь основным гарантом мира в Закавказье, тем не менее, в настоящее время не способна качественно (и в пользу Армении) изменить сложившуюся в регионе ситуацию. На этом фоне часть армянской элиты (как и элиты азербайджанской) полагается на некий радикально-экстремистский сценарий решения проблемы НКР, связанный с той или иной вариацией «плана Гобла», предписывающего Армении и Азербайджану обмен территориями. Однако такое изменение границ возможно только в контексте начала войны стран НАТО с Ираном, и Азербайджан (который в по результатам этой войны «должен» получить часть иранской территории, населенной азербайджанцами), и Армения (которая после передачи Азербайджану части иранской территории «должна» будет получить НКР) ставятся в позицию стран, заинтересованных в начале военных действий США и НАТО против Ирана. Между тем, в отличие от условных иллюминатов, планирующих начало Большой войны с участием Ирана и Израиля, условные иезуиты, спасая Израиль, выстраивают технологии блокировки этой войны и активизации сил проевропейской оппозиции в Турции… Уже по этим причинам ситуация на границе между Арменией и Азербайджаном выходит за рамки регионального значения и становится проблемой стратегического, глобального масштаба.

С учетом названных выше обстоятельств Россия, с одной стороны, обязана активизировать свое взаимодействие с Арменией как ключевым цивилизационным партнером в таком стратегически важном регионе мира и Евразии, как Южный Кавказ, с другой — очевидно и Армения должна занять более активную позицию в региональном масштабе, используя в своих интересах открывающиеся возможности.

С одной стороны, проармянские инициативы российской стороны должны быть настолько заметными, значимыми и интересными для Армении, чтобы руководство этой Республики консолидировалось вокруг решения общих цивилизационных проблем. С другой, ничто сегодня не мешает Армении стать основным драйвером экономического и социокультурного развития Евразийского пространства.

Последнее суждение — о возможной лидерской роли Армении в Таможенном союзе — ключевое в той мысли, которую я хочу донести до армянской аудитории.

Все мы помним историю формирования Таможенного союза.

Так еще почти 20 лет назад Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев высказался за формирование Евразийского экономического союза. На практике — в силу осторожной позиции России — это предложение оформилось в итоге в инициативу по формированию первоначально Таможенного союза, чтобы обеспечить свободное хождение товаров, услуг, рабочей силы и капиталов на хотя бы части постсоветского пространства. Россия изначально занимала, занимает и сегодня ведомую позицию в интеграционных процессах, учитывая особенности западной пропагандистской машины, воспроизводящей — даже в отсутствие поводов — штампы-обвинения руководства Российской Федерации в его якобы имперских амбициях. Таким образом, все эти 20 лет основным драйвером и концептуальным лидером интеграционных процессов в рамках Таможенного союза был Казахстан.

Сегодня Казахстан несколько сбавил темпы своей интеграционной политики, в том числе по причине некоторых не совсем адекватных действий российской бюрократии, подморозившей интеграционный процесс на уровне текущих вопросов обеспечения регулирования и оптимизации товарооборота стран ТС и тормозящей процесс усиления роли наднациональных структур, а также действий некоторых российских олигархических корпораций, бесцеремонно вторгающихся в сферу интересов тех или иных постсоветских стран. Руководство же Белоруссии, к сожалению, предпочитает занимать позицию, которая была характерна для Китая в период конкуренции двух сверхдержав — СССР и США; то есть, позицию третьего игрока, извлекающего выгоду из противоречий, возникающих в процессе взаимодействия двух других, более крупных игроков. Наконец, еще один потенциальный участник Таможенного союза — Киргизия — вряд ли сможет играть роль эффективного драйвера евразийской интеграции уже в силу отсутствия у неё в настоящий момент времени ряда необходимого для лидерства потенциала, а также довольно нестабильной политической обстановки в данной республике.

В этом смысле Таможенный союз очевидно нуждается в наличии страны-драйвера интеграционных процессов, в своего рода интеллектуально-концептуальном и проектном лидере, в свежем игроке и, соответственно, в неком «втором дыхании», способном обеспечить рост качества интеграционных процессов. Окидывая взглядом постсоветское пространство, я вижу только одну страну, которая могла бы претендовать на такую роль — это Армения.

Некоторые мои армянские друзья утверждают, что Армения — уставшая страна с пассивной элитой, которая вряд ли решится на то, чтобы возложить на себя миссию лидерства в таком мощном проекте как Таможенный союз. Возможно в этих утверждениях есть доля правды, но я вижу в Республике Армения тот на сегодня скрытый потенциал, который — при определенных условиях — может быть мобилизован на решение задач, связанных с решением евразийских общецивилизационных задач. Разумеется, главной целью мобилизации этого потенциала должны быть интересы самой Армении, однако текущие интересы Армении сегодня совпадают с интересами стран Таможенного союза.

Давайте разберемся — в чем заключаются эти интересы?

Я не случайно описал три уровня позиционирования Армении, чтобы подчеркнуть те геополитические и региональные угрозы, которые сегодня являются вызовом для Республики Армения. В связи с наличием и нарастанием названных угроз, эта страна сегодня вынуждена выбирать не между Европой и Евразийским союзом – это искусственная дилемма, навязанная евробюрократией. (Россия вообще никогда не ставила вопрос по принципу «или/или», тем более — перед Арменией, которая, в случае вхождения в Таможенный союз, будет открыта и для взаимодействия с Евросоюзом.) Выбор сегодня состоит в другом: либо Армения мобилизует все свои интеллектуальные, духовные, социокультурные и иные ресурсы для модернизационного развития, либо она — рано или поздно — станет жертвой регионального или глобального конфликта. (А то, что она станет не бенефициаром этого конфликта, а его жертвой — при нынешних низких темпах экономического развития — сомневаться не приходится).

Итак, я произнес слово МОДЕРНИЗАЦИЯ… Модернизационное развитие Республики Армения — это вторая моя мысль, которую я хочу донести до армянской аудитории.

Подчеркну: Армения нуждается сегодня не просто в обеспечении устойчивого роста, но динамичного, ускоренного роста, что возможно только в случае реализации ею модернизационного проекта.

Сам модернизационный проект – непростая задача. За всю историю человечества от силы пару десятков стран в те или иные периоды своей истории проходили через модернизацию. В свое время я написал книгу«Модернизация-2012», в которой подробно рассмотрены двенадцать так называемых объективных законов модернизации. Не буду перечислять все законы, назову лишь главные из них. Так вот, чтобы модернизационный проект в какой-либо стране стал реальностью, необходимо:

• наличие национального лидера, способного и готового начать модернизационный проект,
• наличие элит, готовых поддержать модернизационный проект, а также консенсус по вопросу о целях модернизации в этих самых элитах,
• наличие идеологии и основанной на ней стратегии модернизационного развития страны,
• соответствующие настроения в народе, который готов поддержать лидера в его модернизационной политике,
• наличие ресурсов, которые бы позволили обеспечить достаточно быстрый рост капитализации имеющихся национальных активов.

Первые четыре фактора — применительно к Республике Армения — я опускаю (об этом мы можем поговорить отдельно, а у Вас есть возможность самостоятельно осмыслить и обсудить проблему наличия в Армении названных факторов), остановлюсь на пятом факторе — на ресурсах ускорении экономического роста.

Очевидно, что внутри Армении практически нет ресурсов в виде активов, которые можно было бы достаточно быстро и эффективно конвертировать в капитал для развития национальной индустрии или иных отраслей экономики. У Евросоюза, как мы знаем, имеются значительные финансовые ресурсы, однако проблема в том, что европейские, точнее — надевропейские, транснациональные банки рассматривают только один вид экономической «помощи» периферийным странам — это выдача кредитов на достаточно жестких условиях, в том числе, на условиях политических. Во всех странах Восточной Европы следствием «помощи» им со стороны евробанков становилось сворачивание национальных экономик в пользу развития сферы услуг как некой инфраструктуры обслуживания глобального рынка с фактической потерей каждой из вошедших в Евросоюз стран своего экономического и политического суверенитета. (Тут достаточно посмотреть на историю Грецию, где буквально за последние пять лет почти полностью была уничтожена национальная индустрия и многотысячелетний традиционный экономический уклад в пользу глобально-мультикультурной экономики, ударившей по благосостоянию и социальному самочувствию миллионов греков.)

Вхождение Армении в состав Таможенного союза не исключает, как я уже говорил, обращения субъектов армянской экономики с предложениями о сотрудничестве к европейским, американским, китайским, иранским и любым иным банкам и компаниям, но вряд ли Евросоюз или какая-то из европейских стран сможет стать стратегическим инвестором армянской экономики целевым, искренним и стратегическим образом, в том числе — за рамками утилитарного стремления к получению прибыли.

Единственный на сегодня серьезный источник инвестиций и долгосрочных целевых контрактов находится в России. И главная проблема для Армении в её нынешних отношениях с Российской Федерации заключается в том, как обеспечить приток инвестиций из России и как выстраивать отношения с российскими инвесторами на долгосрочную перспективу.

Существует два основных и принципиально разных типа отношений с потенциальным инвестором и стратегическим партнером:

первый подход заключается в том, чтобы ждать, когда инвестор придет и предложит свои схемы вложения капитала в национальную экономику, после чего представители этой экономики решат – принимать ли условия инвестора;

второй подход состоит в том, чтобы руководство Республики и её элита системно и самостоятельно определились со своими национальными экономическими интересами, после чего предложили потенциальному инвестору свой План участия партнерской стороны в реализации данного Плана к взаимной выгоде обеих сторон.

С моей точки зрения, второй вариант не только предпочтительнее, но единственно возможный с точки зрения достижения желаемого результата. У российского руководства сегодня слишком много проблем, чтобы оно самостоятельно и глобально развернулось в сторону Армении, передвинуло украинское, молдавско-приднестровское, центрально-азиатское или тихоокеанское направления «на потом», и сосредоточилось бы преимущественно на армянском направлении интеграционного развития. Полагаю, что армянской стороне следовало бы заставить Россию обратить внимание на перспективу развития армяно-российских отношений своей не просто активной, но продуманной и профессиональной позицией. Выражаясь шахматным языком, армянская сторона сегодня играет белыми фигурами, и у армянских коллег имеется шанс разыграть многоходовую комбинацию, в результате которой Россия не сможет не заметить высокого уровня игры и серьезной заявки своего партнера по шахматной партии на красивую и заслуженную победу.

Такой серьезной заявкой на долгосрочное и ответственное сотрудничество мог бы стать разработанный армянской стороной Модернизационный план, нацеленный на достижение экономического рывка Армении и предусматривающий мобилизационно-ответственную роль армянской стороны и системное участие России в реализации данного Плана в качестве стратегического инвестора и Заказчика ряда производств.

Очевидно, что данный План должен содержать в себе не только давно назревшие совместные с российской стороной проекты развития транспортных систем Армении и энергетической отрасли Республики, но также проекты развития иных отраслей армянской экономики и связанных с ней прикладной науки, системы образования, информационных систем, военно-технического сотрудничества и т.п.

Полагаю, что у Армении сегодня есть шанс не только добиться от России принятия и реализации такого Плана, но и стать своего рода концептуально-проектным лидером Таможенного союза, задающим не только новые вектора экономического взаимодействия, но и сам тон и темп интеграционных процессов на евразийском пространстве.

Россия, с моей точки зрения, абсолютно готова к такой активной и упреждающе-инициативной роли армянской стороны. Более того, поскольку в настоящее время процедура присоединения Армении к России находится в самом начале пути, у Армении есть время

• осознать в полной мере свои экономические интересы,
• подготовить на этой основе свой Модернизационный план,
• сформулировать условия своего присоединения к ТС,
• артикулировать внятно и четко эти условия на уровне руководства стран-членов ТС,
• разработать конкретные предложения по приоритетным Соглашениям в рамках ТС, которые бы предполагали достижение быстрого и значимого результата,
• добиться решений от руководства России и других стран ТС по привлечению к реализации армянского Плана конкретных инвесторов в лице крупных российских и иных компаний.

Армянское руководство могло бы предложить ТС рассматривать Армению как своего рода экспериментальную (инновационную) площадку в рамках стратегического сотрудничества этой страны с партнерами в рамках ЕАС, ЗСТ СНГ и ЕЭП по целому ряду направлений:

• совместное армяно-российское и армяно-евразийское развитие энергетики и оборонного комплекса,
• развитие единого и цивилизованного евразийского алкогольного рынка (с включением в перспективе в эту систему — помимо стран ТС — также Украины, Молдавии, Грузии и ряда других стран),
• формирование с участием Армении единого евразийского мясо-молочного рынка и некоторых иных рынков с\х продукции; в том числе формирование в Армении мясного кластера по группе мясных товаров высокого спроса;
• развитие туристической отрасли в Армении при участии России, Греции и Франции, а также Русской православной, Элладской православной и Армянской церквей, российской и иных зарубежных армянских диаспор;
• развитие транспортного (автомобильного, железнодорожного и паромного) сообщения между Россией, Арменией, Грузией, Ираном и Казахстаном.

(Институт ЕврАзЭС подготовил для руководства России предложения по внедрению в Армении — с участием Российской Федерации — «швейцарской» модели экономики. Эта модель предполагает, в частности, формирование в Ереване при участии Сбербанка РФ Международного финансового центра, ориентированного на работу по взаиморасчетам в валютах закавказских, малоазиатских и ближневосточных государств, развитие в Армении фондового рынка, рынка драгметаллов и т.п.).

Завершая свое выступление, скажу, что перед Арменией сегодня открылось — в виде перспективы вступления в ТС — окно возможностей. И пока оно открыто, есть смысл с традиционной армянской практичностью изучить имеющиеся возможности и использовать их на благо нынешних и будущих поколений Республики Армения. 

К полному списку